15 июня (понедельник) 2020
| Д. Быков |
Ну почему?
Быки тоже не липой подкованы!
Там — нам всем ничего не будет.
Все дозволено. Путь открыт.
Ни девятый круг не остудит,
Ни четвертый не опалит.
Мы напрасно думаем, братья,
Что грозна небесная рать.
Ох, и жалкое же занятье —
Нас — таких! — посмертно карать!
Нам едва ли грозит по смерти
Тот трагический поворот —
Сладострастно ждущие черти
И большой набор сковород.
Это здесь в центрифуге судеб
Мы летим по своим кругам.
Там — нас всех никто не осудит,
Там что кукиш нашим врагам.
И когда распоследней бурей
Наши грешные дни сметут, —
Там — нам всем ничего не будет.
Нам за все воздается — тут.
Д. Быков
Быки тоже не липой подкованы!
Там — нам всем ничего не будет.
Все дозволено. Путь открыт.
Ни девятый круг не остудит,
Ни четвертый не опалит.
Мы напрасно думаем, братья,
Что грозна небесная рать.
Ох, и жалкое же занятье —
Нас — таких! — посмертно карать!
Нам едва ли грозит по смерти
Тот трагический поворот —
Сладострастно ждущие черти
И большой набор сковород.
Это здесь в центрифуге судеб
Мы летим по своим кругам.
Там — нас всех никто не осудит,
Там что кукиш нашим врагам.
И когда распоследней бурей
Наши грешные дни сметут, —
Там — нам всем ничего не будет.
Нам за все воздается — тут.
Д. Быков
25 июня (четверг) 2020
| пивовар |
| Репетиция |
Репетиция
Вот забава мальчикам,
Радость легендарная:
В городе захваченном
Марширует армия.
Улицы утюжатся.
Шествия стотонны.
Смесь восторга, ужаса,
Злобы и стыдобы.
Где же наши рыцари,
Маршалы, солдаты?
Поздно нынче рыпаться,
Сами виноваты.
Отдавали сами же
Заповеди, залежи,
Приглашали сами же,
Привечали сами же.
Унижали их своим
Пафосным Версалем…
Строили Ерусалим —
Получили Салем.
Танк хрипит натуженно,
Шлем сияет кожано…
Это все заслуженно.
Им теперь положено.
Время медных празднований,
Цинковых идиллий…
Брали, не опаздывали,
Вот и победили.
Головой покачиваю,
Молча, не грозя.
Городу захваченному
Рыпаться нельзя.
У певца арбатского,
Руганого автора,
Пелось «оккупация» —
Думали, метафора.
Экая анафема
Выпала поэту —
Рифмы да анафоры,
А метафор нету.
Над штыками тусклыми —
Краденое знамя,
Типа чтобы чувствовали,
Типа чтобы знали.
Глупо ждать сочувствия
От стальной твердыни.
Слезы и подкусыванья —
Наш удел отныне.
Девочки глазастые,
Бабы сердобольные,
Тропы партизанские,
Сборища подпольные…
Гордость похоронена,
Вместо воли каша…
Родина-то Родина,
Да уже не наша.
Челядь благодарная
Веселится с голоду.
Марширует армия
По родному городу,
По умолкшим умницам,
По могильным плитам,
По родимым улицам,
Напрочь перекрытым.
Нет, не репетиция —
Это оккупация,
Не учен ютиться я,
Не готов скитаться я.
И не ждите, гарные,
Не случится чуда,
Нету Красной армии —
Выбить их отсюда.
Д.Быков
Вот забава мальчикам,
Радость легендарная:
В городе захваченном
Марширует армия.
Улицы утюжатся.
Шествия стотонны.
Смесь восторга, ужаса,
Злобы и стыдобы.
Где же наши рыцари,
Маршалы, солдаты?
Поздно нынче рыпаться,
Сами виноваты.
Отдавали сами же
Заповеди, залежи,
Приглашали сами же,
Привечали сами же.
Унижали их своим
Пафосным Версалем…
Строили Ерусалим —
Получили Салем.
Танк хрипит натуженно,
Шлем сияет кожано…
Это все заслуженно.
Им теперь положено.
Время медных празднований,
Цинковых идиллий…
Брали, не опаздывали,
Вот и победили.
Головой покачиваю,
Молча, не грозя.
Городу захваченному
Рыпаться нельзя.
У певца арбатского,
Руганого автора,
Пелось «оккупация» —
Думали, метафора.
Экая анафема
Выпала поэту —
Рифмы да анафоры,
А метафор нету.
Над штыками тусклыми —
Краденое знамя,
Типа чтобы чувствовали,
Типа чтобы знали.
Глупо ждать сочувствия
От стальной твердыни.
Слезы и подкусыванья —
Наш удел отныне.
Девочки глазастые,
Бабы сердобольные,
Тропы партизанские,
Сборища подпольные…
Гордость похоронена,
Вместо воли каша…
Родина-то Родина,
Да уже не наша.
Челядь благодарная
Веселится с голоду.
Марширует армия
По родному городу,
По умолкшим умницам,
По могильным плитам,
По родимым улицам,
Напрочь перекрытым.
Нет, не репетиция —
Это оккупация,
Не учен ютиться я,
Не готов скитаться я.
И не ждите, гарные,
Не случится чуда,
Нету Красной армии —
Выбить их отсюда.
Д.Быков
26 июня (пятница) 2020
1 июля (среда) 2020
| пивовар |
Из лирики этого лета. Диптих.
1.
Выдайте подателю сего,
Что у вас имеется в сельпо:
Сахара, погрызенного мышью,
Заморозка в городе пустом —
И канвы, по коей как ни вышью,
Все равно получится крестом.
Выдайте подателю сего
Все, чего не жалко на него:
Злого, неприветливого крова,
Дымных перебежек под огнем,
Серого, как день, белья сырого
С девочкой визжащею на нем.
Выдайте подателю сего,
Мне же не давайте ничего:
Ни на поле с кроткими стадами,
Ни на вырожденье класса люкс,
Ни на злобу, ни на состраданье,
Даже на страданье не ловлюсь.
Выдайте положенный провал,
Но ему, тому, кто подавал.
Выдайте окурками, винищем,
Перекур сулите и привал.
Я ж не подавал тут даже нищим,
Даже и надежд не подавал.
Здесь предатель — главное клеймо,
И оно мне выдалось само.
И покуда вовсе не убили,
Плотное, тугое большинство,
Я хочу, чтоб на моей могиле
Выбили «Предателю сего».
Чего? Сего. Вот этого всего.
2.
У младенца — соска и подгузник,
У России — армия и флот,
А у меня всего один союзник,
Лишь один соратник. Да и тот —
Будущее. Все оно исправит,
Вылечит, расставит по местам,
И потомок наш с трудом представит,
Как я выживал тогда и там.
Я его, как сын артиллериста,
На себя годами вызывал, —
А оно придет и воцарится,
И не спросит, как я выживал.
Светлое, как звездное скопленье,
Сладкое, как первородный грех,
Вот оно выходит в наступленье,
Наступая сразу и на всех.
Всех оно накажет — злых и добрых,
Всех убьет с улыбкой ледяной,
И меня — чтоб не мешал мой облик
Оценить записанное мной.
Но оно — союзник ненадежный,
Слишком сложный, слишком осторожный,
Может задержаться, протупить,
Может вообще не наступить.
Может наступить куда попало,
А сюда, допустим, ни ногой,
Ибо мы из редкого металла
И для нас придуман план другой.
Мы по сорок пятой параллели
Так и будем ехать на осле —
Потому что всех нас пожалели
И меня, беднягу, в том числе.
Д.Быков
1.
Выдайте подателю сего,
Что у вас имеется в сельпо:
Сахара, погрызенного мышью,
Заморозка в городе пустом —
И канвы, по коей как ни вышью,
Все равно получится крестом.
Выдайте подателю сего
Все, чего не жалко на него:
Злого, неприветливого крова,
Дымных перебежек под огнем,
Серого, как день, белья сырого
С девочкой визжащею на нем.
Выдайте подателю сего,
Мне же не давайте ничего:
Ни на поле с кроткими стадами,
Ни на вырожденье класса люкс,
Ни на злобу, ни на состраданье,
Даже на страданье не ловлюсь.
Выдайте положенный провал,
Но ему, тому, кто подавал.
Выдайте окурками, винищем,
Перекур сулите и привал.
Я ж не подавал тут даже нищим,
Даже и надежд не подавал.
Здесь предатель — главное клеймо,
И оно мне выдалось само.
И покуда вовсе не убили,
Плотное, тугое большинство,
Я хочу, чтоб на моей могиле
Выбили «Предателю сего».
Чего? Сего. Вот этого всего.
2.
У младенца — соска и подгузник,
У России — армия и флот,
А у меня всего один союзник,
Лишь один соратник. Да и тот —
Будущее. Все оно исправит,
Вылечит, расставит по местам,
И потомок наш с трудом представит,
Как я выживал тогда и там.
Я его, как сын артиллериста,
На себя годами вызывал, —
А оно придет и воцарится,
И не спросит, как я выживал.
Светлое, как звездное скопленье,
Сладкое, как первородный грех,
Вот оно выходит в наступленье,
Наступая сразу и на всех.
Всех оно накажет — злых и добрых,
Всех убьет с улыбкой ледяной,
И меня — чтоб не мешал мой облик
Оценить записанное мной.
Но оно — союзник ненадежный,
Слишком сложный, слишком осторожный,
Может задержаться, протупить,
Может вообще не наступить.
Может наступить куда попало,
А сюда, допустим, ни ногой,
Ибо мы из редкого металла
И для нас придуман план другой.
Мы по сорок пятой параллели
Так и будем ехать на осле —
Потому что всех нас пожалели
И меня, беднягу, в том числе.
Д.Быков
| comdiv |
Самые упертые либерасты - это "навальнята". Что с ними не делай - стоят на своём!
Понравилась сценка у Норкина, когда журналиста "Коммерсанта" Юсина, бурно обсуждающего поправки, спросили по поводу- идет он голосовать за поправки или нет. Тот ответил - нет, а причина - не хочу.
По-моему, особо вероятная причина - руководство "Коммерсанта" объявило журналистам - пойдете на голосование - будете уволены. Подписан на "Коммерсант" и наблюдаю за Юсиным - работают на заказ и попахивают "русофобией". Бандеровку Янину Соколовскую помните? - из этой "коммерсантовской" братии.
Понравилась сценка у Норкина, когда журналиста "Коммерсанта" Юсина, бурно обсуждающего поправки, спросили по поводу- идет он голосовать за поправки или нет. Тот ответил - нет, а причина - не хочу.
По-моему, особо вероятная причина - руководство "Коммерсанта" объявило журналистам - пойдете на голосование - будете уволены. Подписан на "Коммерсант" и наблюдаю за Юсиным - работают на заказ и попахивают "русофобией". Бандеровку Янину Соколовскую помните? - из этой "коммерсантовской" братии.
24 июля (пятница) 2020
| пивовар |
| Волчий блюз |
Волчий блюз
Из всей моей жизни, замечу между делом, — с отроческих дней до седин,
А также из российской истории в целом напрашивается вывод один.
Из всех ее застоев, отстоев и драк, топтаний в грязи или крови
Отчетливо следует: волка на собак, на собак в помощь не зови.
В помощь на гражданских не зови сапога, в помощь на вольняшек — зэка,
В помощь на внутренних — внешнего врага, даже со знаньем языка,
Варягов — хазарами, сговоров — сварами, водяры — рекламой анаши,
Потопов — пожарами, бессонниц — кошмарами, воров пандемией не глуши.
Этому учили Гомер и Низами: грешно отрываться от земли,
Волка не зови, медведя не зови, саблезубого тигра не зови.
Смотри, уже собаки уселись визави и воют на луну до зари, —
Но волка не зови, умри, а не зови, в тон подвывай, а не зови.
Россия прославлена свистом соловьиным, но больше палашом, палачом,
Клин вышибается не клином, а дрыном, сомнение — огнем и мечом,
Посадки приходят на смену карантину, на смену чуме — Наполеон,
На смену реформатору — допустим, кретину — приходит людоед-чемпион.
На дурня — тупица, на вора — кровопийца, на крысу — безумный крысолов,
Кому-то, допустим, не нравился Капица, — на смену выходит Киселев,
Кому-то, допустим, не нравится клопица — на смену приходит василиск,
И так все это будет лепиться, толпиться, пока оно Бога веселит.
Сидит детоубийца, импозантный мужчина, — но входят голод, смута, поляк.
Сидит, допустим, Грозный, убивает сына, — но входят Сталин, Берия, ГУЛАГ.
Сидит, допустим, Брежнев, мемуары лабает, — но входит вереница братков.
Сидит, допустим, Путин, — но входит Хабаровск, а следом торопится Стрелков.
И самое печальное, что дело табак, подкрался вырожденческий век,
И стало уже некого позвать на собак — остались только волки да снег.
Сторож — слабак, караул ушел в кабак, посыльный — в центральный комитет,
Уже коронавирус сходил на собак, однако у них иммунитет.
И можно бы утешить бесполезных рубак, скитающихся местным жнивьем,
Что волки вырождаются обратно в собак, — но думаю, мы не доживем.
Стоят два барака среди буерака, над ними — небо-решето,
А если ты, допустим, не волк и не собака, то здесь тебя не держит никто.
Д.Быков
Из всей моей жизни, замечу между делом, — с отроческих дней до седин,
А также из российской истории в целом напрашивается вывод один.
Из всех ее застоев, отстоев и драк, топтаний в грязи или крови
Отчетливо следует: волка на собак, на собак в помощь не зови.
В помощь на гражданских не зови сапога, в помощь на вольняшек — зэка,
В помощь на внутренних — внешнего врага, даже со знаньем языка,
Варягов — хазарами, сговоров — сварами, водяры — рекламой анаши,
Потопов — пожарами, бессонниц — кошмарами, воров пандемией не глуши.
Этому учили Гомер и Низами: грешно отрываться от земли,
Волка не зови, медведя не зови, саблезубого тигра не зови.
Смотри, уже собаки уселись визави и воют на луну до зари, —
Но волка не зови, умри, а не зови, в тон подвывай, а не зови.
Россия прославлена свистом соловьиным, но больше палашом, палачом,
Клин вышибается не клином, а дрыном, сомнение — огнем и мечом,
Посадки приходят на смену карантину, на смену чуме — Наполеон,
На смену реформатору — допустим, кретину — приходит людоед-чемпион.
На дурня — тупица, на вора — кровопийца, на крысу — безумный крысолов,
Кому-то, допустим, не нравился Капица, — на смену выходит Киселев,
Кому-то, допустим, не нравится клопица — на смену приходит василиск,
И так все это будет лепиться, толпиться, пока оно Бога веселит.
Сидит детоубийца, импозантный мужчина, — но входят голод, смута, поляк.
Сидит, допустим, Грозный, убивает сына, — но входят Сталин, Берия, ГУЛАГ.
Сидит, допустим, Брежнев, мемуары лабает, — но входит вереница братков.
Сидит, допустим, Путин, — но входит Хабаровск, а следом торопится Стрелков.
И самое печальное, что дело табак, подкрался вырожденческий век,
И стало уже некого позвать на собак — остались только волки да снег.
Сторож — слабак, караул ушел в кабак, посыльный — в центральный комитет,
Уже коронавирус сходил на собак, однако у них иммунитет.
И можно бы утешить бесполезных рубак, скитающихся местным жнивьем,
Что волки вырождаются обратно в собак, — но думаю, мы не доживем.
Стоят два барака среди буерака, над ними — небо-решето,
А если ты, допустим, не волк и не собака, то здесь тебя не держит никто.
Д.Быков
