21 августа 2018 в 21:45 Atos пишет:
A> Как я могу не
A> знать Вашу тётю?!! Дай Бог ей здоровья! Если она
A> просила передать мне 600 долларов-я таки подожду
A> до завтра...

До завтра останется только 500, не будь я племянником тёти Сони.

Когда на юга полетят журавли,
Когда закурлычут печально,
Я душу свою, оторвав от земли,
Машу им рукой отчаянно.

Грущу не по птицам, свистящих крылом,
Вожак их ведёт уверенно,
Зубами скриплю и скорблю о былом,
О времени зря потерянном.

И чувствую как подступает беда,
Всё ближе она с каждою осенью,
Ведь птицы вернутся, а жизнь никогда,
Уже замело снежной проседью.

Но бегу я по полю каждой весной,
Журавлиные клинья встречаю,
Мгновения жизни глотаю в запой,
Криком радостным им отвечаю.

Как прежде плывут в небесах журавли,
Как прежде печально курлычут,
Но кто-то другой уж кричит им с земли,
Пусть думают я это кличу.

21.08.2018. Георгий Тютюник
г. Шахты.

Жорж так?

22 августа 2018 в 19:35 Ясон пишет:
Я> Жорж так? Георгий Тютюник.

Нет. Фамилия у меня одна с родным прадедушкой и двоюродным прадедушкой, это атаман Юрко ТютюННик. (см. историю)

Где-то затерялся стих про Верею, может кто помнит, в теме "Стихи" нету.

22 августа 2018 в 22:59 George пишет:
G> Где-то затерялся стих про Верею, может кто
G> помнит, в теме "Стихи" нету.

Дьяк врывается в холл, сбивая с ног "конвоира". Что-то ищет, отчаянно бросаясь на пол:


Жорж: Ты чего, отец, ползаешь?

Дьяк: Посол рыцарский орден с груди потерял.

Жорж: Ой! А-яй-яй! (помогает искать) Нельзя быть таким рассеянным. Смотреть надо за вещами, когда в комнату входишь. Да чего ты, Фёдор, на меня таращишься? Уж не думаешь ли ты, что я взял?

Дьяк: Что ты, что ты!



Жорж (Бунше): Ты не брал?

Бунша мотает головой.

Жорж: А может, за трон закатился? Нет! Ну, нет, так нет!



Жорж: А может, за трон закатился? Нет! Ну, нет, так нет!



Дьяк ищет шведский медальон.
Дьяк: Ох, горе-то!

22 августа 2018 в 22:56 George пишет:
G> 22 августа 2018 в 19:35 Ясон пишет:
G> Я> Жорж так? Георгий Тютюник.
G> Нет. Фамилия у меня одна с родным прадедушкой и
G> двоюродным прадедушкой, это атаман Юрко ТютюННик.
G> (см. историю)

Нет Жорж мне историю некогда читать АВ грозится в СИЗО меня запереть, давай так сделаем. Пиши это стихотворение на мове и свою биографию (тоже на мове) не длиннее чем на два академчаса. Я скоро буду проездом в Киеве и заскочу (сумею ли выскочить!) на майдан. Там скажу что я посланник от правнука ихнего героя прочту твои стихи и меня вынесут!
Давай, жду но не долго, АВ стережёт

Ясон - не бойтесь, там у меня VIP-камера! Не зря же я в 1998г. выделял УВД: 10 т.цемента и 12 ж/б плит (6,2м) при реконструкции Шахтинского СИЗО.

Спасибо В.В. ты настоящий друг! Знал что рано или поздно меня туда приведут!

А вы смогли бы? (не моё).

Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?

Владимир Маяковский
Поэма
«Владимир Ильич Ленин»

Российской коммунистической партии посвящаю

Время –
начинаю
про Ленина рассказ.
Но не потому,
что горя
нету более,
время
потому,
что резкая тоска
стала ясною
осознанною болью.
Время,
снова
ленинские лозунги развихрь.
Нам ли
растекаться
слезной лужею,-
Ленин
и теперь
живее всех живых.
Наше знанье -
сила
и оружие.
Люди — лодки.
Хотя и на суше.
Проживешь
свое
пока,
много всяких
грязных ракушек
налипает
нам
на бока.
А потом,
пробивши
бурю разозленную,
сядешь,
чтобы солнца близ,
и счищаешь
водорослей
бороду зеленую
и медуз малиновую слизь.
Я
себя
под Лениным чищу.
чтобы плыть
в революцию дальше.
Я боюсь
этих строчек тыщи,
как мальчишкой
боишься фальши.
Рассияют головою венчик,
я тревожусь,
не закрыли чтоб
настоящий,
мудрый,
человечий
ленинский
огромный лоб.
Я боюсь,
чтоб шествия
и мавзолеи,
поклонений
установленный статут
не залили б
приторным елеем
ленинскую
простоту.
За него дрожу,
как за зеницу глаза,
чтоб конфетной
не был
красотой оболган.
Голосует сердце -
я писать обязан
по мандату долга.
Вся Москва.
Промерзшая земля
дрожит от гуда.
Над кострами
обмороженные с ночи.
Что он сделал?
Кто он
и откуда?
Почему
ему
такая почесть?
Слово за словом
из памяти таская,
не скажу
ни одному -
на место сядь.
Как бедна
у мира
слова мастерская!
Подходящее
откуда взять?
У нас
семь дней,
у нас
часов — двенадцать.
Не прожить
себя длинней.
Смерть
не умеет извиняться.
Если ж
с часами плохо,
мала
календарная мера,
мы говорим -
"эпоха",
мы говорим -
"эра".
Мы
спим
ночь.
Днем
совершаем поступки.
Любим
свою толочь
воду
в своей ступке.
А если
за всех смог
направлять
потоки явлений,
мы говорим -
"пророк",
мы говорим -
"гений".
У нас
претензий нет,-
не зовут -
мы и не лезем;
нравимся
своей жене,
и то
довольны донельзя.
Если ж,
телом и духом слит,
прет
на нас непохожий.
шпилим -
"царственный вид",
удивляемся -
"дар божий".
Скажут так,-
и вышло
ни умно, ни глупо.
Повисят слова
и уплывут, как дымы.
Ничего
не выколупишь
из таких скорлупок.
Ни рукам,
ни голове не ощутимы.
Как же
Ленина
таким аршином мерить!
Ведь глазами
видел
каждый всяк -
"эра" эта
проходила в двери,
даже
головой
не задевая о косяк.
Неужели
про Ленина тоже:
"вождь
милостью божьей"?
Если б
был он
царствен и божествен,
я б
от ярости
себя не поберег,
я бы
стал бы
в перекоре шествий,
поклонениям
и толпам поперек.
Я б
нашел
слова
проклятья громоустого,
и пока
растоптан
я
и выкрик мой,
я бросал бы
в небо
богохульства,
по Кремлю бы
бомбами
метал:
долой!
Но тверды
шаги Дзержинского
у гроба.
Нынче бы
могла
с постов сойти Чека.
Сквозь мильоны глаз,
и у меня
сквозь оба,
лишь сосульки слез,
примерзшие
к щекам.
Богу
почести казенные
не новость.
Нет!
Сегодня
настоящей болью
сердце холодей.
Мы
хороним
самого земного
изо всех
прошедших
по земле людей.
Он земной,
но не из тех,
кто глазом
упирается
в свое коыто.
Землю
всю
охватывая разом,
видел
то,
что временем закрыто.
Он, как вы
и я,
совсем такой же,
только,
может быть
у самых глаз
мысли
больше нашего
морщинят кожей,
да насмешливей
и тверже губы,
чем у нас.
Не сатрапья твердость,
триумфаторской коляской
мнущая
тебя,
подергивая вожжи.
Он
к товарищу
милел
людскою лаской.
Он
к врагу
вставал
железа тверже.
Знал он
слабости,
знакомые у нас,
как и мы,
перемогал болезни.
Скажем,
мне бильярд -
отращиваю глаз,
шахматы ему -
они вождям полезней.
И от шахмат
перейдя
к врагу натурой,
в люди
выведя
вчерашних пешек строй.
становил
рабочей — человечьей диктатурой
над тюремной
капиталовой турой.
И ему
и нам
одно и то же дорого.
Отчего ж,
стоящий
от него поодаль,
я бы
жизнь свою,
глупея от восторга,
за одно б
его дыханье
отдал?!
Да не я один!
Да что я
лучше, что ли?!
Даже не позвать,
раскрыть бы только рот -
кто из вас
из сел,
из кожи вон,
из штолен
не шагнет вперед?!
В качке -
будто бы хватил
вина и горя лишку -
инстинктивно
хоронюсь
трамвайной сети.
Кто
сейчас
оплакал бы
мою смертишку
в трауре
вот этой
безграничной смерти!
Со знаменами идут,
и так.
Похоже -
стала
вновь
Россия кочевой.
И Колонный зал
дрожит,
насквозь прохожен.
Почему?
Зачем
и отчего?
Телеграф
охрип
от траурного гуда.
Слезы снега
с флажьих
покрасневших век.
Что он сделал,
кто он
и откуда -
этот
самый человечный человек?
Коротка
и до последних мгновений
нам
известна
жизнь Ульянова.
Но долгую жизнь
товарища Ленина
надо писать
и описывать заново.

***

Если бы
выставить в музее
плачущего большевика,
весь день бы
в музее
торчали ротозеи.
Еще бы -
такое
не увидишь и в века!
Пятиконечные звезды
выжигали на наших спинах
панские воеводы.
Живьем,
по голову в землю,
закапывали нас банды
Мамонтова.
В паровозных топках
сжигали нас японцы.
рот заливали свинцом и оловом.
отрекитесь! — ревели,
но из
горящих глоток
лишь три слова:
— Да здравствует коммунизм! -
Кресло за креслом,
ряд в ряд
эта сталь
железо это
вваливалось
двадцать второго января
в пятиэтажное здание
Съезда Советов.
Усаживались,
кидались усмешкою,
решали
походя
мелочь дел.
Пора открывать!
Чего они мешкают?
Чего
президиум,
как вырубленный,
поредел?
Отчего
глаза
краснее ложи?
Что с Калининым?
Держится еле.
Несчастье?
Какое?
Быть не может?
А если с ним?
Нет!
Неужели?
Потолок
на нас
пошел снижаться вороном.
Опустили головы -
еще нагни!
Задрожали вдруг
и стали черными
люстр расплывшихся огни.
Захлебнулся
клокольчика ненужный щелк.
Превозмог себя
и встал Калинин.
Слезы не сжуешь
с усов и щек.
Выдали.
Блестят у бороды на клине.
Мысли смешались,
голову мнут.
Кровь в виски,
клокочет в вене:
— Вчера
в шесть часов пятьдесят минут
скончался товарищ Ленин!
Этот год
видал,
чего не взвидят сто.
День
векам
войдет
в тоскливое преданье.
Ужас
из железа
выжал стон.
По большевикам
прошло рыданье.
Тяжесть страшная!
Самих себя же
выволакивали
волоком.
Разузнать -
когда и как?
Чего таят!
В улицы
и в переулки
катафалкой
плыл
Большой театр.
Радость
ползет улиткой.
У горя
бешеный бег.
Ни солнца,
ни льдины слитка -
всё
сквозь газетное ситко
черный
засеял снег.
На рабочего
у станка
весть набросилась.
Пулей в уме.
И как будто
слезы стакан
опрокинули на инструмент.
И мужичонко,
видавший виды,
смерти
в глаз
смотревший не раз,
отвернулся от баб,
но выдала
кулаком
растертая грязь.
Были люди — кремень,
и эти
прикусились,
губу уродуя.
Стариками
рассерьезничались дети,
и, как дети,
плакали седобородые.
Ветер
всей земле
бессонницею выл,
и никак
восставшей
не додумать до конца.
что вот гроб
в морозной
комнатеночке Москвы
революции
и сына и отца.
Конец,
конец,
конец.
Кого
уверять!
Стекло -
и видите под...
Это
его
несут с Павелецкого
по городу,
взятому им у господ.
Улица,
будто рана сквозная -
так болит
и стонет так.
Здесь
каждый камень
Ленина знает
по топоту
первых
октябрьских атак.
Здесь
всё,
что каждое знамя
вышило,
задумано им
и велено им.
Здесь
каждая башня
Ленина слышала,
за ним
пошла бы
в огонь и в дым.
Здесь
Ленина
знает
каждый рабочий,
сердца ему
ветками елок стели.
Он в битву вел,
победу пророчил,
и вот
пролетарий -
всего властелин.
Здесь
каждый крестьянин
Ленина имя
в сердце
вписал
любовней, чем в святцы.
Он земли
велел
назвать своими,
что дедам
в гробах,
засеченным, снятся.
И коммунары
с-под площади Красной,
казалось,
шепчут:
— Любимый и милый!
Живи,
и не надо
судьбы прекрасней -
сто раз сразимся
и ляжем в могилы! -
Сейчас
прозвучали б
слова чудотворца,
чтоб нам умереть
и его разбудят, -
плотина улиц
враспашку растворится,
и с песней
на смерть
ринутся люди.
Но нету чудес,
и мечтать о них нечего.
Есть Ленин,
гроб
и согнутые плечи.
Он был человек
до конца человечьего -
неси
и казнись
тоской человечьей.
Вовек
такого
бесценного груза
еще
не несли
океаны наши,
как гроб этот красный,
к Дому Союзов
плывущий
на спинах рыданий и маршей.
Еще
в караул
вставала в почетный
суровая гвардия
ленинской выправки,
а люди
уже
прожидают, впечатаны
во всю длину
и Тверской
и Димитровки.
В семнадцатом
было -
в очередь дочери
за хлебом не вышлешь -
завтра съем!
Но в эту
холодную,
страшную очередь
с детьми и с больными
встали все.
Деревни
строились
с городом рядом.
То мужеством горе,
то детскими вызвенит.
Земля труда
проходила парадом -
живым
итогом
ленинской жизни.
Желтое солнеце,
косое и лаковое.
взойдет,
лучами к подножью кидается.
Как будто
забитые,
надежду оплакивая,
склоняясь в горе,
проходят китайцы.
Вплывали
ночи
на спинах дней,
часы меняя,
путая даты.
Как будто
не ночь
и не звезды на ней,
а плачут
над Лениным
негры из Штатов.
Мороз небывалый
жарил подошвы.
А люди
днюют
давкою тесной.
Даже
от холода
бить в ладоши
никто не решается -
нельзя,
неуместно.
Мороз хватает
и тащит,
как будто
пытает,
насколько в любви закаленные.
Врывается в толпы.
В давку запутан,
вступает
вместе с толпой за колонны.
Ступени растут,
разрастаются в риф.
Но вот
затихает
дыханье и пенье,
и страшно ступить -
под ногою обрыв -
бездонный обрыв
в четыре ступени.
Обрыв
от рабства в сто поколений,
где знают
лишь золота звонкий резон.
Обрыв
и край -
это гроб и Ленин,
а дальше -
коммуна
во весь горизонт.
Что увидишь?!
Только лоб его лишь,
и Надежда Константиновна
в тумане
за...
Может быть,
в глаза без слез
увидеть можно больше.
Не в такие
я
смотрел глаза.
Знамен
плывущих
склоняется шелк
последней
почестью отданной:
"Прощай же, товарищ
ты честно прошел
свой доблестный путь, благородный".
Страх.
Закрой глаза
и не гляди -
как будто
идешь
по проволоке провода.
Как будто
минуту
один на один
остался
с огромной
единственной правдой.
Я счастлив.
Звенящего марша вода
относит
тело мое невесомое.
Я знаю -
отныне
и навсегда
во мне
минута
эта вот самая.
Я счастлив,
что я
этой силы частица,
что общие
даже слезы из глаз.
Сильнее
и чище
нельзя причаститься
великому чувству
по имени -
класс!
Знамённые
снова
склоняются крылья,
чтоб завтра
опять
подняться в бои -
"Мы сами, родимый, закрыли
орлиные очи твои".
Только б не упасть,
к плечу плечо,
флаги вычернив
и веками алея,
на последнее
прощание с Ильичем
шли
и медлили у Мавзолея.
Выполняют церемониал.
Говорили речи.
Говорят — и ладно.
Горе вот,
что срок минуты
мал -
разве
весь
охватишь ненаглядный!
Пройдут
и наверх
смотрят с опаской,
на черный,
посыпанный снегом кружок.
Как бешено
скачут
стрелки на Спасской.
В минуту -
к последней четверке прыжок.
Замрите
минуту
от этой вести!
Остановись,
движенье и жизнь!
Поднявшие молот,
стыньте на месте.
Земля, замри,
ложись и лежи!
Безмолвие.
Путь величайший окончен.
Стреляли из пушки,
а может, из тыщи.
И эта
пальба
казалась не громче,
чем мелочь,
в кармане бренчащая -
в нищем.
До боли
раскрыл
убогое зрение,
почти заморожен,
стою не дыша.
Встает
предо мной
у знамен в озарении
темный
земной
неподвижный шар.
Над миром гроб,
неподвижен и нем.
У гроба -
мы,
людей представители,
чтоб бурей восстаний,
дел и поэм
размножить то,
что сегодня видели.
Но вот
издалёка,
оттуда,
из алого
в мороз,
в караул умолкнувший наш,
чей-то голос -
как будто Муралова -
"Шагом марш".
Этого приказа
и не нужно даже -
реже,
ровнее,
тверже дыша,
с трудом
отрывая
тело-тяжесть,
с площади
вниз
вбиваем шаг.
Каждое знамя
твердыми руками
вновь
над головою
взвито ввысь.
Топота потоп,
сила кругами,
ширясь,
расходится
миру в мысль.
Общая мысль
воедино созвеньена
рабочих,
крестьян
и солдат-рубак:
— Трудно
будет
республике без Ленина.
Надо заменить его -
кем?
И как?
Довольно
валяться
на перине клоповой!
Товарищ секретарь!
На тебе -
вот -
просим приписать
к ячейке еркаповой
сразу,
коллективно,
весь завод... -
Смотрят
буржуи,
глазки раскоряча,
дрожат
от топота крепких ног.
Четыреста тысяч
от станка
горячих -
Ленину
первый
партийный венок.
— Товарищ серетарь,
бери ручку...
Говорят — заменим...
Надо, мол...
Я уже стар -
берите внучика,
не отстает -
подай комсомол. -
Подшефный флот,
подымай якоря,
в море
пора
подводным кротам.
"По морям,
по морям,
нынче здесь,
завтра там".
Выше, солнце!
Будешь свидетель -
скорей
разглаживай траур у рта.
В ногу
взрослым
вступают дети -
тра-та-та-та-та
та-та-та-та.
"Раз,
два,
три!
Пионеры мы.
Мы фашистов не боимся,
пойдем на штыки".
Напрасно
кулак Европы задран.
Кроем их грохотом.
Назад!
Не сметь!
Стала
величайшим
коммунистом-организатором
даже
сама
Ильичева смерть.
Уже
над трубами
чудовищной рощи,
руки
миллионов
сложив в древко,
красным знаменем
Красная площидь
вверх
вздымается
страшным рывком.
С этого знамени,
с каждой складки
снова
живой
взывает Ленин:
— Пролетарии,
стройтесь
к последней схватке!
Рабы,
разгибайте
спины и колени!
Армия пролетариев,
встань стройна!
Да здравствует революция,
радостная и скорая!
Это -
единственная
великая война
из всех,
какие знала история.

Разные образы жизни имеют побочные эффекты, здоровый образ тоже.

23 августа 2018 в 06:40 Ясон пишет:
Я> Пиши это
Я> стихотворение на мове и свою биографию (тоже на
Я> мове) не длиннее чем на два академчаса. Я скоро
Я> буду проездом в Киеве и заскочу (сумею ли
Я> выскочить!) на майдан. Там скажу что я посланник
Я> от правнука ихнего героя прочту твои стихи и меня
Я> вынесут!

Хаi живе таi цвiтне Радяньска Баткiвщiна,
Збiрае всi народы пiд ласковим крилом.
Усiм людинам буде ненькоi Украiна,
Ворожнеча меж нiмi загiнется в билом.

А ты войди в мои владенья.
Здесь, что ни миг, то загляденье,
Все миги дивно хороши.
Они, как Божии раденья,
Творимые от всей души
Под музыку всегда живую -
Лесную, птичью, дождевую.
Здесь даже боязно дышать
И эту гамму звуковую
Своим дыханьем заглушать.

Лариса Миллер.

Человеку нужно очень много, чтобы в жизнь всё время быть влюблённым...


Человеку нужен теплый кот,
чтоб мурлыкал громко он на ручках.
Отпуск нужен, лучше дважды в год.
Кактус нужен на окне колючий.

Нужно что-то вкусненькое к чаю,
нужен шарфик из овечьей шерсти,
нужно между строчек «я скучаю»,
нужно «как прекрасно, что мы вместе».

Нужно «позвони, когда проснёшься».
Нужно «подожди, иду навстречу!».
Нужно «а давай, ты улыбнёшься?»

Нужно, чтоб холодный серый вечер,
а на кухне лампа с абажуром,
и пузатый чайник закипает.

Нужно, чтоб знакомая фигура к твоему подъезду подбегает.
Потому что шагом невозможно, потому что так к тебе и тянет.
Нужно дозу радости подкожно, нужно, чтоб есть тот, кто понимает.

Человеку нужно очень много,
чтобы в жизнь всё время быть влюблённым.
Ведь любовь внутри — частичка Бога.
Без неё, твой в теле дух — пленённый.

Мальвина Матрасова

А кружевная салфетка на телевизоре и слоники?

9 октября 2018 в 07:10 Юрий Степанович пишет:
ЮС> А кружевная салфетка на телевизоре и слоники?

Мещанство

Опять этот три, два, рас сирену крутит!

Апатия. (моё)

Вой сирен раздаётся над городом,
Листьев жжёных разносится дым,
Ветер гонит пылюку по улицам,
Сдохну в Шахтах совсем молодым.

17 октября 2018 в 12:09 George пишет:

G> Сдохну в Шахтах совсем молодым.

Нет,George, ты не помрёшь — душа в заветной лире
Твой прах переживет и тленья убежит —
И славен будешь ты, доколь в подлунном мире Жив будет хоть один 3,14-ит.

ВВ Маяковский
Подлиза

Произведение «Подлиза» было написано в 1928 году. И оно посвящено не одному человеку, а целому обществу. Маяковского раздражал тип людей, которые готовы на все, лишь бы угодить руководству. А тема самого произведения все еще остается актуальной.

Этот сорт народа – тих и бесформен, словно студень,-
очень многие из них в наши дни выходят в люди.
Худ умом и телом чахл Петр Иванович Болдашкин.
В возмутительных прыщах зря краснеет на плечах
не башка – а набалдашник.
Этот фрукт теперь согрет солнцем нежного начальства.
Где причина? В чем секрет? Я задумываюсь часто.
Жизнь его идет на лад; на него не брошу тень я.
Клад его – его талант: нежный способ обхожденья.
Лижет ногу, лижет руку, лижет в пояс, лижет ниже,-
как кутенок лижет суку, как котенок кошку лижет.
А язык?! На метров тридцать догонять начальство вылез –
мыльный весь, аж может бриться, даже кисточкой не мылясь.
Все похвалит, впавши в раж, что фантазия позволит –
ваш катар, и чин, и стаж, вашу доблесть и мозоли.
И ему пошли чины, на него в быту равненье.
Где-то будто вручены чуть ли не – бразды правленья.
Раз уже в руках вожжа, всех сведя к подлизным взглядам,
расслюнявит: “Уважать, уважать начальство надо…”
Мы глядим, уныло ахая, как растет от ихней братии
архи-разиерархия в издевательстве над демократией.
Вея шваброй верхом, низом, сместь бы всех, кто поддались,
всех, радеющих подлизам, всех радетельских подлиз.

17 октября 2018 в 12:31 Геша пишет:
Г> Нет,George, ты не помрёшь ...

Не уговаривай, Гошан,
Сирена душу бередит,
Но это верно, что понять
Поэта может лишь 3,14-ит.

P.S. Вот только не понятно, "Подлиза" как произведение или тончайший намёк, типа "Кукушка и петух"?

Люблю я пасмурные дни.
Люблю ненастье, непогоду,
Когда туманы и дожди
Собою кутают природу.

Когда музейна тишина
И за стеклом окна-витрины
Не дымка и не пелена,
А передвижников картины.

Люблю чуть слышный разговор
Стучащих капель неуклюжих
И ветра веток перебор,
И чтение стихов на лужах.

Люблю, когда душа молчит,
Внимая данному покою,
И целый день свеча горит,
И мир твой миру сонастроен.

Терентiй Травнiкъ

Люблю люблю, люблю люблю,
Люблю стихи про непогоду,
Когда когда, когда когда,
Когда жую копчёну шпроту.

А чё, тоже поэзия.

Не стихи, но от сердца
Непогода это значит можно за компом сидеть и не думать что бы ещё во дворе сделать
непогода это отдых!!!

18 октября 2018 в 18:31 Ясон пишет:
Я> непогода это отдых!!!

А если крыша потечёт?

У меня на кресле специальная конструкция для зонтика

18 октября 2018 в 18:31 Ясон пишет:
Я> Непогода это значит можно за компом сидеть и не
Я> думать что бы ещё во дворе сделать
Я> непогода это отдых!!!

Это лодырь!!!

От фактов не уйдёшь

Балаганные стихи

У медведя день рожденья,
Собрался народ лесной,
Звери знают обхожденье,
Стол накрыли под сосной.

Принесли хохлатки яйца,
Выдры - рыбу из воды…
Тамадой избрали Зайца -
Что за стол без тамады!

Заяц, выпив, расходился: -
За столом скучать грешно!
Добросовестно трудился,
Чтобы было всем смешно.

Заяц с дрожью был в коленях,
Но под действием вина
У него проснулись гены
Хулигана и вруна!

По плечу Медведя хлопал,
С Лосем выпить? Не вопрос!
Смеха ради сунул штопор
Вместо пробки волку в нос.

Волк сказал: - Ты что, совсем?
Я тебя, поганца, съем!

Заяц вскинул брови: - Славно!!
Заяц гордо встал у пня!
Я здесь, типа, самый главный,
Цыц и нишкни у меня!

Заяц сроду не был смелым…
Вдруг обида, горечь, злость –
Что веками накипело,
Прорвалось и полилось.

Заяц крикнул: - Натерпелись!!!
Дурачка себе нашли?
Вы тут схрюкались и спелись
Против зайцев всей земли!

И уже не ради смеха,
Волка носом ткнул в икру,
Он совсем с катушек съехал,
«Словно Дельвиг на пиру»!

Воротник рванул: - Гуляем!!
И, почувствовав кураж,
Стал совсем неуправляем,
Вне приличий. Страшно аж!

Обозвал Волчицу «шавкой»,
Расходившись, бил посуду,
Рысь уважил: «Брысь под лавку!»
Выправлял горбы верблюду.

Как на шпагу, на шампур
Натыкать пытался кур:
- Будет всем живой шашлык!
К счастью мимо - тык да тык!

Зебру в клетку мазал мелом,
Из ужа полсвечник сделал.

Бегемоту (то-то страсть!)
Он сказал: Захлопни пасть!

На Медведя без причины
«Оборвался»: - Помолчи!
Что положено по чину
Ты сегодня получил!

Звери рады – заяц в раже!
В роли деспота – хорош!
Аплодировали даже...
Заяц, что с него возьмёшь!

Утром заяц сам не свой,
Больно двинуть головой,
Вздох, гримаса, слабый стон,
Сам себе противен он.

Плюс обида Зайца душит,
Шутки ради иль со зла,
Кто-то, всё же, Зайцу уши
Завязал на три узла!

29.10.18
г. Шахты

ворона, которая всех любила:

Кавалергарда век не долог,
и потому так сладок он.
Поет труба, откинут полог,
и где-то слышен сабель звон.
Еще рокочет голос струнный,
но командир уже в седле...
Не обещайте деве юной
любови вечной на земле!

Течет шампанское рекою,
и взгляд туманится слегка,
и все как будто под рукою,
и все как будто на века.
Но как ни сладок мир подлунный --
лежит тревога на челе...
Не обещайте деве юной
любови вечной на земле!

Напрасно мирные забавы
продлить пытаетесь, смеясь.
Не раздобыть надежной славы,
покуда кровь не пролилась...
Крест деревянный иль чугунный
назначен нам в грядущей мгле...
Не обещайте деве юной
любови вечной на земле!

1975
Булат Окуджава великий поэт. Он не ищет "новых форм", он не следует за модой, слова его просты и пронзительны. Он не декларирует, он не призывает, его тактичная сдержанность понятнее страстных речей.

400 URL must be absolute Content-Type: text/plain Client-Date: Mon, 05 Nov 2018 09:06:17 GMT Client-Warning: Internal response 400 URL must be absolute

Он не ищет "новых форм", он не следует за модой, слова его просты.

Демонстрация в СССР.

Мы шли нестройными рядами,
Ведь марш гражданский не парад,
Шахтёр из пыльного забоя,
Вдохнуть был полной грудью рад.

На лозунги, призывы к дружбе,
Кричали громкое "Ура!",
И бережно сжимали водку,
Что заготовили вчера.

Гордились мощью государства,
Восторг переполнял сердца,
Ведь ждало пиво в морозилке,
И полтора кило рыбца.

7.11.2018. George.

7 ноября 2018 в 15:37 George пишет:
G> Он не ищет "новых форм", он не следует за модой,
G> Страдала водочка в бутылке,
G> Восторг переполнял сердца,
G> Томилось пиво в морозилке,
G> И полтора кило рыбца.
G> 7.11.2018. George.

Georg Гомера не тупей,
Georg не следует за модой.
Стихи его про: "Хочешь? - Пей!"
И потому близки народу!
Картинка "smayl-aplodismenty-animatsionnaya-kartinka-0017" в анимированных изображениях Смайлы и смайлики аплодисменты - Gifki.org

Потрясающая картинка & ; - - - -0017& из категории анимированных гифок и изображений & ;Смайлы и смайлики аплодисменты

7 ноября 2018 в 16:31 бонч - бруевич пишет:

бб> Georg Гомера не тупей,
бб> Georg не следует за модой.
бб> Стихи его про: "Хочешь? - Пей!"
бб> И потому близки народу!

7 ноября 2018 в 15:37 George пишет:
G> И бережно сжимали водку,
G> Что заготовили вчера.

А кто-то (праздник - трали-вали!!)
Сурово древко левой сжав,
В стаканы правой разливали.
И пили, нюхая рукав!

Почитаешь такие стихи и складывается впечатление, что это праздник алкашей.

7 ноября 2018 в 17:53 Юрий Степанович пишет:
ЮС> такие стихи

Такие стихи, судя по реакции, вызвали живейшее обсуждение, а значит тронули тонкие струны народной души, чего и добивается настоящий поэт.

7 ноября 2018 в 16:31 бонч - бруевич пишет:
бб> Georg Гомера не тупей,
бб> Стихи его близки народу!

7 ноября 2018 в 17:53 Юрий Степанович пишет:
ЮС> Почитаешь такие стихи и складывается впечатление,
ЮС> что это праздник алкашей.

Когда же трудящемуся выпить, как не в праздник!
"В большом пиру большое опьянение!"
Традиции, Юрий Степанович!:
<<На двор выкатили бочку меду и не мало поставили ведер грецкого вина. Все повеселело снова. Музыканты грянули; дивчата, молодицы, лихое козачество в ярких жупанах понеслись. Девяностолетнее и столетнее старье, подгуляв, пустилось и себе приплясывать, поминая недаром пропавшие годы. Пировали до поздней ночи, и пировали так, как теперь уже не пируют. Стали гости расходиться, но мало побрело восвояси: много осталось ночевать у есаула на широком дворе; а еще больше козачества заснуло само, непрошеное, под лавками, на полу, возле коня, близ хлева; где пошатнулась с хмеля козацкая голова, там и лежит и храпит на весь Киев.>>

Николай Васильевич знал, что писал!

Пьянству - бой!

8 ноября 2018 в 12:00 Юрий Степанович пишет:
ЮС> Пьянству - бой!

Что-то, воля ваша, недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих.
© Михаил Афанасьевич Булгаков

Такие высказывания - результаты спаивания непьющей России.
Враги не дремлют!
Забылись истоки. Истинное заменено на ложное. И на этом ложном появляются приводимые вами цитаты.

8 ноября 2018 в 12:00 Юрий Степанович пишет:
ЮС> Пьянству - бой!

Сегодня - 8 ноября - День Рентгенолога.
Рентгенология была и остаётся важнейшей диагностической дисциплиной.
элите диагностики наши поздравления и признательность народных масс, отцу-основателю В. К. Рентгену - ура!

День рентгенолога

Вильям Конрад фон Рентген
Был весьма учёный мэн,
Не спалось ему в ночи –
Взял, придумал икс-лучи!

Он же выдал фразу-гвоздь:
«Я вас вижу всех насквозь!»,
Этим самым совершив
В диагностике прорыв.

Без рентгена, как без рук,
Без рентгена слеп и глух,
Милый доктор, скажем вслух:
Без рентгена ты… лопух!

Вот больной лежит без чувств,
Смотришь ты на свет мочу,
Даже пробуешь на вкус* -
"Ой, не то! Ох, ошибусь!"

Но твоя не дрогнет бровь,
Ты берёшь из вены кровь,
Ищешь в формуле ответ
И… как пёс, теряешь след!

Лишь с рентгеном ясно всё,
Надя снимок принесёт,
Ты искал иглу в траве –
А причина в голове!

(В ней не жидкость, и не слизь –
Тараканы завелись!

К голове пузырь со льдом,
С тараканами - в дурдом!
Пусть берут больного с бредом,
Раз они такие Фрейды!)

Без «лучей» хирург в беде,
Он чудак на букву «д»
Без рентгена он никто:
Раз… и вырезал не то!!

Без рентгена доктор слеп
Не добудет и на хлеб,
А с рентгеном доктор крут -
Разживётся на икру!

Но оставим эти сцены -
пироговы и рентгены
лечат нас, не хмурят брови,
Хоть и знают наперёд,

Если будут все здоровы,
Доктор с голоду помрёт!

Е.И.Н. г. Шахты

"крут-искру".
Да, уж! Тянет потянет, натянуть не может.

Вот лучше.

8 ноября 2018 в 13:54 George пишет:
G> "крут-искру".

Божию словив искру,
Доктор грамотен и крут,
Разживётся на икру,
Если в шею не попрут! (((

Исписался б-б:

"Я - поэт, зовусь я Цветик.
От меня вам всем приветик."

9 ноября 2018 в 09:14 George пишет:
G> Исписался б-б:
G> "Я - поэт, зовусь я Цветик.
G> От меня вам всем приветик."
G>

"Когда б вы знали, из какого сора..."
То вы б не приставали ко мне, Жора! : ~ |)

9 ноября 2018 в 09:26 бонч - бруевич пишет:
бб> "Когда б вы знали, из какого сора..."
бб> То вы б не приставали ко мне, Жора! : ~ |)

Стихи должны звучать задорно, нежно,
Нельзя к ним относится так небрежно.