Вожди враждующих империй, с трудом храня нейтралитет,
с конца зимы по крайней мере не говорили тет-а-тет.
Но тут — никак мы не привыкнем к его стремительным ходам! —
внезапно наш связался с ихним. Я их беседу передам.
О ней молчат (и как иначе ж? Зачем вождям смущать умы?) —
но от поэта разве спрячешь! Нам внятно все, провидцы мы!

Наш:

— Барак! Хоть утка ты хромая, а я пожизненный и проч., —
стереотипы все ломая, тебе звоню я в эту ночь.
От санкций ты не отказался, усилить хочешь, говорят, —
а я вот сам с тобой связался. Ты чуешь? Сам!

Ихний (кисло):

— Я очень рад.

Наш:

— Ну то-то, «рад». Конечно, ваши у нас тут шарят и сосут…
Но окажи услугу Раше. У вас там есть Верховный суд.
Хочу, чтоб он позволил геям жениться типа, как простым,
и это будет апогеем. Мы не забудем, не простим.

Ихний (изумленно):

— Ну да, у нас в суде верховном как раз лежит такой закон
о равноправии альковном… Но вас-то чем волнует он?
Российской властной вертикали к чему американский гей?
Вы сами давеча сказали, что в личной жизни все о'кей…

Наш:

— Да мы давно просить хотели. Россией правит шоу-биз.
Все это чисто ради теле, картинка будет — зашибись.
Уже и так ты черной расы, а тут подумают у нас:
все, кто за Киев, — гондурасы, и Штаты — главный гондурас
И на тебе, на ихнем шефе, попляшет главный крысолов —
лауреат последней ТЭФИ, убойный Дмитрий Киселев.

Ихний (сдержанно):

— Приемы ваши мне знакомы, они вас, может быть, спасут,
но тут у нас свои законы. Я не могу давить на суд.

Наш:

— Не можешь? Ты? Да неужели! Про независимость суда
ты можешь вкручивать Мишели, а мне не надо никогда.
Иной дурак поверит круглый, а я не верю трепачу.
Ведь ты войны не хочешь, смуглый?

(Неразборчиво. Плохая связь).

И ты, сомнения развеяв и распрощавшись со стыдом,
добьешься новых прав для геев и перекрасишь Белый дом!

Ихний:

— Как — Белый дом?! За вашу Рашу я, так и быть, на все готов,
но Белый дом не перекрашу…

Наш:

— Нет, перекрасишь. В семь цветов.
Меня зовут михал-иваныч, я впечатляю всю страну…

Ихний (дрожащим голосом):

— Ну хорошо. Но только на ночь. Пускай. Но только на одну.

Наш:

— Мы уговаривать умеем. А за отдельную деньгу —
не хочешь сам назваться геем?!

Ихний:

— Назваться геем?! Не могу.
Я к вашим просьбам очень чуток, но вешать эту вермишель…

Наш (вкрадчиво):

— Ты гомофоб?

Ихний:

— И кроме шуток, я вообще люблю Мишель!

Наш:

— Чего ты корчишь недотрогу, не подчиняешься Кремлю…
Насколько легче мне, ей-богу! Я все могу и всех люблю.
Ну ладно. Геев утвердили, иди продавливай скорей…
Но чтоб подарок сделать Диме — нельзя сказать, что ты еврей?

Ихний (раздражаясь):

— Того, что черный, стало мало?!

Наш:

— Нет, я не враг твоей среды… Но как бы это прозвучало,
что за хохлов одни жиды!

Ихний:

— Нет. Ведь услышит вся планета. Услышит ложь и заклеймит.
Я не могу пойти на это.

Наш (вкрадчиво):

—Барак! Ты что, антисемит?

(Запись обрывается).

Автор: Дмитрий Быков