Можно медленно читать, можно быстро. Все равно не понятно, почему так заумно.

Жизнь - это наслаждение погоста,
грубый дом дыма,
где ласточка поседевшей головою бьется
в преисподней твоего мундира.
Жизнь - это потный лоб Микеланджело.
Жизнь - это перевод с немецкого…
Сколько хрусталя серебряные глаза нажили?
Сколько пощечин накопили щечки прелестные?
Я буду стреляться вторым, за наместником
сего монастыря, то есть тела,
когда твоя душа слезою занавесится,
а руки побелеют… белей мела.
Из всего прошлого века выбрали лишь меня,
из других - Разина струги, чифирь Пугачева.
Небо желает дать ремня,
небо - мой тулуп, дорожный парчовый.
Раскаленный кусок золота, молодая поэтесса - тоска,
Четыре мужика за ведром водки...
Жизнь - это красная прорубь у виска
каретою раздавленной кокотки.
Я не плачу, это наводнение в Венеции,
и на венских стульях моих ушей
лежит грандиозная библия моего величия,
и теплые карандаши.
Темные карандаши всегда Богу по душе…
Богу по душе с каким-нибудь малым
по голубым распятиям моих вен,
где, словно Пушкин, кровь ругается матом
сквозь белое мясо всех моих белых поэм!