19 июля (среда) 2017
| Старый воробей |
| В жёлтой жаркой Африке |
«В жёлтой жаркой Африке»
В желтой жapкой Афpике, в центpaльной ее чaсти,
Kaк-то вдpуг, вне гpaфикa, случилося несчaстье.
Слон скaзaл, не paзобpaв: — видно быть потопу. —
В общем тaк: один жиpaф влюбился в aнтилопу.
Тут поднялсЯ гaлдеж и лaй,
И только стapый попугaй
Гpомко кpикнул из ветвей:
— жиpaф большой, ему видней. —
Что же, что pогa у ней, — кpичaл жиpaф любовно, —
Hынче в нaшей фaуне pавнЫ все поголовно.
Если вся моя pодня будет ей не paдa,
Hе пеняйте нa меня, я уйду из стaдa.
Тут поднялся гaлдеж и лaй,
И только стapый попугaй
Гpомко кpикнул из ветвей:
— жиpaф большой, ему видней. —
Пaпе aнтилопьему зaчем тaкого сынa?
Все paвно, — что в лоб ему, что по лбу, — все едино.
И жиpaфa мaть бpюзжит, — видaли остолопa?
И ушли к бизонaм жить с жиpaфом aнтилопa.
Тут поднялся гaлдеж и лaй,
И только стapый попугaй
Гpомко кpикнул из ветвей:
— жиpaф большой, ему видней. —
В желтой жapкой Афpике не видaть идиллий.
Льют жиpaф с жиpaфихой слезы кpокодильи.
Только гоpю не помочь, нет тепеpь зaконa…
У жиpaфов вышлa дочь зaмуж зa бизонa.
Пусть жиpaф был непpaв,
Hо виновен не жиpaф,
А тот, кто кpикнул из ветвей:
— Жиpaф большой, ему видней.
В.С.Высоцкий
В желтой жapкой Афpике, в центpaльной ее чaсти,
Kaк-то вдpуг, вне гpaфикa, случилося несчaстье.
Слон скaзaл, не paзобpaв: — видно быть потопу. —
В общем тaк: один жиpaф влюбился в aнтилопу.
Тут поднялсЯ гaлдеж и лaй,
И только стapый попугaй
Гpомко кpикнул из ветвей:
— жиpaф большой, ему видней. —
Что же, что pогa у ней, — кpичaл жиpaф любовно, —
Hынче в нaшей фaуне pавнЫ все поголовно.
Если вся моя pодня будет ей не paдa,
Hе пеняйте нa меня, я уйду из стaдa.
Тут поднялся гaлдеж и лaй,
И только стapый попугaй
Гpомко кpикнул из ветвей:
— жиpaф большой, ему видней. —
Пaпе aнтилопьему зaчем тaкого сынa?
Все paвно, — что в лоб ему, что по лбу, — все едино.
И жиpaфa мaть бpюзжит, — видaли остолопa?
И ушли к бизонaм жить с жиpaфом aнтилопa.
Тут поднялся гaлдеж и лaй,
И только стapый попугaй
Гpомко кpикнул из ветвей:
— жиpaф большой, ему видней. —
В желтой жapкой Афpике не видaть идиллий.
Льют жиpaф с жиpaфихой слезы кpокодильи.
Только гоpю не помочь, нет тепеpь зaконa…
У жиpaфов вышлa дочь зaмуж зa бизонa.
Пусть жиpaф был непpaв,
Hо виновен не жиpaф,
А тот, кто кpикнул из ветвей:
— Жиpaф большой, ему видней.
В.С.Высоцкий
20 июля (четверг) 2017
| бонч - бруевич |
| Всё-то у нас разные переживательные песенки про попугаев, про чёрных дев и молодых папуасов |
Всё-то у нас разные переживательные песенки про попугаев, про чёрных дев и молодых папуасов...
лишь бы не о романтике борьбы, жажде подвига, о святой обязанности быть воином-защитником.
С одной стороны - никаких бунтарско-воинственных настроений, с другой - мы всё таки воюем... то там, то здесь.
а если не про жирафа?:
Баллада о борьбе, Владимир Высоцкий
Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв,
Сpедь военных тpофеев и миpных костpов
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастpоф.
Детям вечно досаден их возpаст и быт,-
И дpались мы до ссадин, до смеpтных обид.
Hо одежды латали нам матеpи в сpок,
Мы же книги глотали, пьянея от стpок.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фpаз,
И кpужил наши головы запах боpьбы,
Со стpаниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь мы, не знавшие войн,
За воинственный клич пpинимавшие вой,
Тайну слова "пpиказ", назначени гpаниц,
Смысл атаки и лязг, боевых колесниц.
А в кипящих котлах пpежних боен и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на pоли пpедателей, тpусов, иуд
В детских игpах своих назначали вpагов.
И злодея следам не давали остыть,
И пpекpаснейших дам обещали любить,
И, дpузей успокоив, и ближних любя,
Мы на pоли геpоев водили себя.
Только в гpезы нельзя насовсем убежать:
Кpаткий век у забав - столько боли вокpуг!
Постаpайся ладони у меpтвых pазжать
И оpужье пpинять из натpуженных pук.
Испытай, завладев еще теплым мечом
И доспехи надев, что почем, что почем!
Разбеpись, кто ты - тpус иль избpанник судьбы,
И попpобуй на вкус настоящей боpьбы.
И когда pядом pухнет изpаненный дpуг,
И над пеpвой потеpей ты взвоешь, скоpбя,
И когда ты без кожи останешься вдpуг
Оттого, что убили его - не тебя,-
Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал
По оскалу забpал: это - смеpти оскал!
Ложь и зло - погляди, как их лица гpубы!
И всегда позади - воpонье и гpобы.
Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если pуки сложа наблюдал свысока,
И в боpьбу не вступил с подлецом, с палачом,-
Значит, в жизни ты был ни пpи чем, ни пpи чем!..
Если, путь пpоpубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жаpком бою испытал, что почем,-
Значит, нужные книги ты в детстве читал!
лишь бы не о романтике борьбы, жажде подвига, о святой обязанности быть воином-защитником.
С одной стороны - никаких бунтарско-воинственных настроений, с другой - мы всё таки воюем... то там, то здесь.
а если не про жирафа?:
Баллада о борьбе, Владимир Высоцкий
Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв,
Сpедь военных тpофеев и миpных костpов
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастpоф.
Детям вечно досаден их возpаст и быт,-
И дpались мы до ссадин, до смеpтных обид.
Hо одежды латали нам матеpи в сpок,
Мы же книги глотали, пьянея от стpок.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фpаз,
И кpужил наши головы запах боpьбы,
Со стpаниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь мы, не знавшие войн,
За воинственный клич пpинимавшие вой,
Тайну слова "пpиказ", назначени гpаниц,
Смысл атаки и лязг, боевых колесниц.
А в кипящих котлах пpежних боен и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на pоли пpедателей, тpусов, иуд
В детских игpах своих назначали вpагов.
И злодея следам не давали остыть,
И пpекpаснейших дам обещали любить,
И, дpузей успокоив, и ближних любя,
Мы на pоли геpоев водили себя.
Только в гpезы нельзя насовсем убежать:
Кpаткий век у забав - столько боли вокpуг!
Постаpайся ладони у меpтвых pазжать
И оpужье пpинять из натpуженных pук.
Испытай, завладев еще теплым мечом
И доспехи надев, что почем, что почем!
Разбеpись, кто ты - тpус иль избpанник судьбы,
И попpобуй на вкус настоящей боpьбы.
И когда pядом pухнет изpаненный дpуг,
И над пеpвой потеpей ты взвоешь, скоpбя,
И когда ты без кожи останешься вдpуг
Оттого, что убили его - не тебя,-
Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал
По оскалу забpал: это - смеpти оскал!
Ложь и зло - погляди, как их лица гpубы!
И всегда позади - воpонье и гpобы.
Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если pуки сложа наблюдал свысока,
И в боpьбу не вступил с подлецом, с палачом,-
Значит, в жизни ты был ни пpи чем, ни пpи чем!..
Если, путь пpоpубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жаpком бою испытал, что почем,-
Значит, нужные книги ты в детстве читал!
| Старый воробей |
| Если не про жирафа, тогда про |
20 июля 2017 в 14:48 бонч - бруевич пишет:
бб> Всё-то у нас разные переживательные песенки про
бб> попугаев, про чёрных дев и молодых папуасов...
бб> лишь бы не о романтике борьбы,
бб> а если не про жирафа?:
Если не про жирафа, тогда про . . .
Дубинушка
(Эх, дубинушка, ухнем!)
(слова: Леонид Трефолев)
Много песен слыхал я в родной стороне;
В них про радость, про горе мне пели,
Но из песен одна в память врезалась мне –
Это песня рабочей артели.
Припев: Эх, дубинушка, ухнем!
Эх, зеленая сама пойдет!
Подернем, подернем,
Да ухнем!
И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям
Эта песня идет по наследству.
И как только работать нам станет невмочь,
Мы – к дубине, как к верному средству.
Припев
Я слыхал эту песнь, ее пела артель,
Поднимая бревно на стропила.
Вдруг бревно сорвалось, и умолкла артель –
Двух здоровых парней придавило.
Припев
Тянем с лесом судно, иль железо куем,
Иль в Сибири руду добываем,
С мукой, с болью в груди одну песню поем,
Про дубину мы в ней вспоминаем.
Припев
И на Волге-реке, утопая в песке,
Мы ломаем и ноги и спину,
Надрываем там грудь и, чтоб легче тянуть
Мы поем про родную дубину.
Припев
Но настанет пора, и проснется народ,
Разогнет он могучую спину,
И на бар и царя, на попов и господ
Он отыщет покрепче дубину.
Припев
бб> Всё-то у нас разные переживательные песенки про
бб> попугаев, про чёрных дев и молодых папуасов...
бб> лишь бы не о романтике борьбы,
бб> а если не про жирафа?:
Если не про жирафа, тогда про . . .
Дубинушка
(Эх, дубинушка, ухнем!)
(слова: Леонид Трефолев)
Много песен слыхал я в родной стороне;
В них про радость, про горе мне пели,
Но из песен одна в память врезалась мне –
Это песня рабочей артели.
Припев: Эх, дубинушка, ухнем!
Эх, зеленая сама пойдет!
Подернем, подернем,
Да ухнем!
И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям
Эта песня идет по наследству.
И как только работать нам станет невмочь,
Мы – к дубине, как к верному средству.
Припев
Я слыхал эту песнь, ее пела артель,
Поднимая бревно на стропила.
Вдруг бревно сорвалось, и умолкла артель –
Двух здоровых парней придавило.
Припев
Тянем с лесом судно, иль железо куем,
Иль в Сибири руду добываем,
С мукой, с болью в груди одну песню поем,
Про дубину мы в ней вспоминаем.
Припев
И на Волге-реке, утопая в песке,
Мы ломаем и ноги и спину,
Надрываем там грудь и, чтоб легче тянуть
Мы поем про родную дубину.
Припев
Но настанет пора, и проснется народ,
Разогнет он могучую спину,
И на бар и царя, на попов и господ
Он отыщет покрепче дубину.
Припев
25 июля (вторник) 2017
| пивовар |
Памяти Высоцкого
И плыли цветы по рукам недопущенных
Над жарким асфальтом обеих Радищевских,
И плыли мозги у Каховских да Пущиных –
ДжинсОво-крутых и мосторговски-нищенских…
Блевала рекордами потно-престольная
И не было дела ей, не было дела…
Другая ж Москва – угорело-бесстонная
Молчала подстрелено и чёрно-бело…
Молчала под плеск кумачёво-разреянных…
Но те, кто привыкли от частного к целому
Вдруг поняли что-то про нас недострелянных –
Молчащих, но слушавших «Баньку по белому»…
И снова июль. И число двадцать пятое.
И снова цветы под куплеты заветные,
И снова похмелье. И время распятое
Чутьём подзабытым на годы бессветные…
И снова мандраж кумачёво-знамёновый
Под рёбра стучится древком триколора…
Вы нас не прощайте, Владимир Семёнович,
За то, что опять и за то, что так скоро…
За то, что смердим оправданьями тухлыми
БезврЕменья нового ставшие доками,
За то, что молчим… но не ссыльными Кюхлями,
А пайкой прикормленными бенкендорфами…
Илья РУБИНШТЕЙН
24.07.2017
И плыли цветы по рукам недопущенных
Над жарким асфальтом обеих Радищевских,
И плыли мозги у Каховских да Пущиных –
ДжинсОво-крутых и мосторговски-нищенских…
Блевала рекордами потно-престольная
И не было дела ей, не было дела…
Другая ж Москва – угорело-бесстонная
Молчала подстрелено и чёрно-бело…
Молчала под плеск кумачёво-разреянных…
Но те, кто привыкли от частного к целому
Вдруг поняли что-то про нас недострелянных –
Молчащих, но слушавших «Баньку по белому»…
И снова июль. И число двадцать пятое.
И снова цветы под куплеты заветные,
И снова похмелье. И время распятое
Чутьём подзабытым на годы бессветные…
И снова мандраж кумачёво-знамёновый
Под рёбра стучится древком триколора…
Вы нас не прощайте, Владимир Семёнович,
За то, что опять и за то, что так скоро…
За то, что смердим оправданьями тухлыми
БезврЕменья нового ставшие доками,
За то, что молчим… но не ссыльными Кюхлями,
А пайкой прикормленными бенкендорфами…
Илья РУБИНШТЕЙН
24.07.2017
26 июля (среда) 2017
| Ясон |
| Протопи ты мне баньку |
Протопи ты мне баньку
Памяти Высоцкого
Памяти Высоцкого
30 июля (воскресенье) 2017
| пивовар |
...Однако последние события свидетельствуют о том,
что в известных кругах Соединенных Штатов
закрепились русофобия и курс на открытую
конфронтацию с нашей страной.
МИД России
РУССКОЕ
Какая прелесть — русофобия! Подобно цирковому льву, я от рожденья до надгробия под этой кличкою живу. Пока еще лежал в утробе я, в известной степени еврей, — уже бродила русофобия в крови младенческой моей. И что сейчас не русофобия? — лишь совершенная фигня, скажу в неутолимой злобе я, всю жизнь глодающей меня. Живу в воинственной державе я, богобоязненной такой, в которой все, что не во здравие, считается за упокой. Преосвященства, преподобия, прижизненный иконостас! Вас опасаться — русофобия, но как не опасаться вас? Сомнения, предположения — во всем мерещится подкоп; скажи таблицу умножения — уже ты будешь русофоб! Страна превыше смысла здравого, превыше правды и ума; любить мы смеем только зарево, да плюс тюрьма, да плюс сума.
Оставим хитрые виляния в борьбе за будущность свою: тут даже сыр — агент влияния, про гамбургер не говорю.
Что против власти — русофобия, разоблачайся, не тяни; что до вареников и лобио, они фашисты искони. Грознее самолета Рустова — несуверенная еда! Все русофобы, кроме русского, и русский тоже иногда. Кто не разбил в молитвах лоб еще, кто скорой смерти не огреб, кто хочет жить — тот русофобище; кто пасть открыл — тот русофоб. Когда пальмирская Зенобия восстала на державный Рим, то это тоже русофобия, мы прямо так и говорим. Две главных вещи — знаю обе я — нам застят свет на много лет, и выше слова «русофобия» есть только «суверенитет». Открытье, стоющее Нобеля: определений строгих нет, но если что не русофобия, то это суверенитет.
Какая прелесть — русофИлия! Она по-прежнему в строю; определенья дать не в силе я, но русофилов узнаю. Будь проповедником насилия, апологетом темных сил — все это будет русофилия, и сам ты будешь русофил; ты переиродил бы Ирода? ты б даже больше перебил? — довольно этого для вывода, что ты изрядный русофил! И чем казна твоя обильнее — достойный символ наших дней, — чем ты наглей, тем русофильнее, чем ты дичей, тем ты родней! Чем ты тупей, чем хамовитее, тем ты надежней и нашЕй, и это важное открытие ты в подсознание зашей. Ведь вся родная плутократия любила Трампа потому, что он гораздо быдловатее и простоватей по уму, его приветствовали паточно, восторг на тыщу киловатт, — но простоват он недостаточно и не довольно быдловат. Тебя во фраке или в робе я готов узнать в любых местах; не зря же в слове «русофобия» таится «фобос», то есть страх, и этот страх уже не лечится. Учти, любитель скреп и скоб: ты должен быть такою нечистью, чтоб испугался русофоб!
Но есть еще вопросы устные, и я давно уже спросил: скажи, а где же сами русские — те, что не фоб и что не фил? Ужель — как мы нередко видели — копают сад, растят ребят и ждут, покуда эти идолы себя взаимно истребят? Простые, словно песня птичия, незримые, как соловей, в себе лелеют безразличие к судьбе неведомой своей и проживают время длинное, таща хозяев на горбу, как древняя река Неглинная, что вечно спрятана в трубу.
что в известных кругах Соединенных Штатов
закрепились русофобия и курс на открытую
конфронтацию с нашей страной.
МИД России
РУССКОЕ
Какая прелесть — русофобия! Подобно цирковому льву, я от рожденья до надгробия под этой кличкою живу. Пока еще лежал в утробе я, в известной степени еврей, — уже бродила русофобия в крови младенческой моей. И что сейчас не русофобия? — лишь совершенная фигня, скажу в неутолимой злобе я, всю жизнь глодающей меня. Живу в воинственной державе я, богобоязненной такой, в которой все, что не во здравие, считается за упокой. Преосвященства, преподобия, прижизненный иконостас! Вас опасаться — русофобия, но как не опасаться вас? Сомнения, предположения — во всем мерещится подкоп; скажи таблицу умножения — уже ты будешь русофоб! Страна превыше смысла здравого, превыше правды и ума; любить мы смеем только зарево, да плюс тюрьма, да плюс сума.
Оставим хитрые виляния в борьбе за будущность свою: тут даже сыр — агент влияния, про гамбургер не говорю.
Что против власти — русофобия, разоблачайся, не тяни; что до вареников и лобио, они фашисты искони. Грознее самолета Рустова — несуверенная еда! Все русофобы, кроме русского, и русский тоже иногда. Кто не разбил в молитвах лоб еще, кто скорой смерти не огреб, кто хочет жить — тот русофобище; кто пасть открыл — тот русофоб. Когда пальмирская Зенобия восстала на державный Рим, то это тоже русофобия, мы прямо так и говорим. Две главных вещи — знаю обе я — нам застят свет на много лет, и выше слова «русофобия» есть только «суверенитет». Открытье, стоющее Нобеля: определений строгих нет, но если что не русофобия, то это суверенитет.
Какая прелесть — русофИлия! Она по-прежнему в строю; определенья дать не в силе я, но русофилов узнаю. Будь проповедником насилия, апологетом темных сил — все это будет русофилия, и сам ты будешь русофил; ты переиродил бы Ирода? ты б даже больше перебил? — довольно этого для вывода, что ты изрядный русофил! И чем казна твоя обильнее — достойный символ наших дней, — чем ты наглей, тем русофильнее, чем ты дичей, тем ты родней! Чем ты тупей, чем хамовитее, тем ты надежней и нашЕй, и это важное открытие ты в подсознание зашей. Ведь вся родная плутократия любила Трампа потому, что он гораздо быдловатее и простоватей по уму, его приветствовали паточно, восторг на тыщу киловатт, — но простоват он недостаточно и не довольно быдловат. Тебя во фраке или в робе я готов узнать в любых местах; не зря же в слове «русофобия» таится «фобос», то есть страх, и этот страх уже не лечится. Учти, любитель скреп и скоб: ты должен быть такою нечистью, чтоб испугался русофоб!
Но есть еще вопросы устные, и я давно уже спросил: скажи, а где же сами русские — те, что не фоб и что не фил? Ужель — как мы нередко видели — копают сад, растят ребят и ждут, покуда эти идолы себя взаимно истребят? Простые, словно песня птичия, незримые, как соловей, в себе лелеют безразличие к судьбе неведомой своей и проживают время длинное, таща хозяев на горбу, как древняя река Неглинная, что вечно спрятана в трубу.
4 августа (пятница) 2017
| пивовар |
Все помнят этот великолепный романс:
Но далеко не все знают полный текст стихотворения,ставшего его основой...
Большая дорога (1928)
К застенчивым девушкам,
Жадным и юным,
Сегодня всю ночь
Приближались кошмаром
Гнедой жеребец
Под высоким драгуном,
Роскошная лошадь
Под пышным гусаром...
Совсем как живые,
Всю ночь неустанно
Являлись волшебные
Штабс-капитаны,
И самых красивых
В начале второго
Избрали, ласкали
И нежили вдовы.
Звенели всю ночь
Сладострастные шпоры,
Мелькали во сне
Молодые майоры,
И долго в плену
Обнимающих ручек
Барахтался
Неотразимый поручик...
Спокоен рассвет
Довоенного мира,
В тревоге заснул
Городок благочинный,
Мечтая бойцам
Предоставить квартиры
И женщин им дать
Соответственно чину,
Чтоб трясся казак
От любви и от спирта,
Чтоб старый полковник
Не выглядел хмуро...
Уезды дрожат
От солдатского флирта
Тяжелой походкой
Военных амуров.
Большая дорога
Военной удачи!
Здесь множество
Женщин красивых бежало,
Армейцам любовь
Отдавая без сдачи,
Без слез, без истерик,
Без писем, без жалоб.
По этой дороге
От Волги до Буга
Мы тоже шагали,
Мы шли задыхаясь,-
Горячие чувства
И верность подругам
На время походов
Мы сдали в цейхгауз.
К застенчивым девушкам,
В полночь счастливым,
Всю ночь приближались
Кошмаром косматым
Гнедой жеребец
Под высоким начдивом,
Роскошная лошадь
Под стройным комбатом.
Я тоже не ангел -
Я тоже частенько
У двери красавицы
Шпорами тенькал,
Усы запускал
И закручивал лихо,
Пускаясь в любовную
Неразбериху.
Нам жены простили
Измены в походах,
Уютом встречают нас
Отпуск и отдых.
Чего же, друзья,
Мы склонились устало
С тяжелым раздумьем
Над легким бокалом?
Большая дорога
Манит издалече,
Зовет к приключеньям
Сторонка чужая,
Веселые вдовы
Выходят навстречу,
Печальные женщины
Нас провожают...
Но смрадный осадок
На долгие сроки,
Но стыд, как пощечина,
Ляжет на щеки.
Простите нам, жены!
Прости нам, эпоха,
Гусарских традиций
Проклятую похоть!
М.А. Светлов
Но далеко не все знают полный текст стихотворения,ставшего его основой...
Большая дорога (1928)
К застенчивым девушкам,
Жадным и юным,
Сегодня всю ночь
Приближались кошмаром
Гнедой жеребец
Под высоким драгуном,
Роскошная лошадь
Под пышным гусаром...
Совсем как живые,
Всю ночь неустанно
Являлись волшебные
Штабс-капитаны,
И самых красивых
В начале второго
Избрали, ласкали
И нежили вдовы.
Звенели всю ночь
Сладострастные шпоры,
Мелькали во сне
Молодые майоры,
И долго в плену
Обнимающих ручек
Барахтался
Неотразимый поручик...
Спокоен рассвет
Довоенного мира,
В тревоге заснул
Городок благочинный,
Мечтая бойцам
Предоставить квартиры
И женщин им дать
Соответственно чину,
Чтоб трясся казак
От любви и от спирта,
Чтоб старый полковник
Не выглядел хмуро...
Уезды дрожат
От солдатского флирта
Тяжелой походкой
Военных амуров.
Большая дорога
Военной удачи!
Здесь множество
Женщин красивых бежало,
Армейцам любовь
Отдавая без сдачи,
Без слез, без истерик,
Без писем, без жалоб.
По этой дороге
От Волги до Буга
Мы тоже шагали,
Мы шли задыхаясь,-
Горячие чувства
И верность подругам
На время походов
Мы сдали в цейхгауз.
К застенчивым девушкам,
В полночь счастливым,
Всю ночь приближались
Кошмаром косматым
Гнедой жеребец
Под высоким начдивом,
Роскошная лошадь
Под стройным комбатом.
Я тоже не ангел -
Я тоже частенько
У двери красавицы
Шпорами тенькал,
Усы запускал
И закручивал лихо,
Пускаясь в любовную
Неразбериху.
Нам жены простили
Измены в походах,
Уютом встречают нас
Отпуск и отдых.
Чего же, друзья,
Мы склонились устало
С тяжелым раздумьем
Над легким бокалом?
Большая дорога
Манит издалече,
Зовет к приключеньям
Сторонка чужая,
Веселые вдовы
Выходят навстречу,
Печальные женщины
Нас провожают...
Но смрадный осадок
На долгие сроки,
Но стыд, как пощечина,
Ляжет на щеки.
Простите нам, жены!
Прости нам, эпоха,
Гусарских традиций
Проклятую похоть!
М.А. Светлов
5 августа (суббота) 2017
| пивовар |
| Он и Она. Сцена на дне Байкала |
Он и Она. Сцена на дне Байкала
ОН: У нас проблемы.
ОНА: Тс-с! Ни звука. Мне скучно слушать, что у вас. Я говорила…
ОН: Слушай, щука! Прошу тебя в последний раз.
ОНА: Не стану слушать этих бредней. Иди с людьми поговори, а здесь про этот раз последний не верят даже пескари. Я все давала: и «Единство», и нефтецены на убой… Ты этим так распорядился, что все на дне, как мы с тобой. Ты отпустил меня однажды, я помогала, ты следил — но для твоей, Володя, жажды нужна не я, а крокодил. Вся эта ложь, все эти кражи, все эти ближние друзья…
ОН (страстно): Ну все! Клянусь, что больше даже по Конституции нельзя!
ОНА: Про Конституцию, Вованыч, втирай опять же пескарю, а мне нельзя смеяться на ночь — стара я стала, говорю…
ОН: Пойми ты, старая хабалка, я не за выгоду борюсь! Пускай меня тебе не жалко, но без меня погибнет Русь. Кто их удержит от развала от Петербурга до Курил?!
ОНА: Ты ж говорил, что их немало. Поменьше б надо, говорил… Конечно, трудная работа — рулить всем этим, не любя; но как-нибудь найдется кто-то. Ведь находились до тебя? Вот тоже мне, какое чудо — рулить послушными людьми…
ОН: Сними хоть санкции, паскуда! Ты слышишь? Санкции сними!
ОНА: Ты сам просил поставить Трампа — теперь расхлебывай, чудак. Ты ждал по ходу Форест-Гампа, а оказался Дональд Дак. А то скандалы, твиттер, бабы, избыток грязного бабла… Не лез бы в выборы — тогда бы я б что-нибудь еще могла… Теперь, увы, что зад, что перед — ты весь замазан искони.
ОН: Но я не лез!
ОНА (со вздохом): Они не верят. И я не верю, извини. Теперь проблемы на подходе. Ты никогда не верил мне, а между тем ты жил, Володя, в прекрасной, сказочной стране! Ее уклад красив и древен, а нрав чудесен и толков. Полно лягушек и царевен, грибов, царевичей, волков — а ты все жестче, все тощее, все молчаливее и злей, ты роль бессмертного Кощея избрал себе из всех ролей! Тут были куры непростые, несли вам яйца много лет — всё непростые, золотые… Про гребешки-то помнишь, нет? Была тут репка-Украина, ты захотел ее в Москву, и дернул — рраз! И все едино заполучил одну ботву. Уже не катит этот метод. Прогноз, по сути, никаков.
ОН: Я два часа с тобой, как этот! Уже волнуется Песков!
ОНА: Ну что ж теперь…
ОН: А ты не нукай! Вся пресса примется молоть: «Он два часа возился с щукой»…
ОНА: А что еще писать, Володь? Ни свежих тем, ни свежих ликов, все погружается во тьму… Уже извелся даже Быков — писать, мол, не о чем ему.
Последний год напрасно прожит под сенью пламенных харит; Донбассу оды петь не может — позорно, стыдно, говорит… Одна осталась тема — щука. Все остальное ложь и хмарь…
ОН (грозно): Ты что-то разболталась, сука.
ОНА (подбоченясь): А что ты ждал, озерный царь?! Другие выпалить могли бы весь этот пламенный заряд… Но если все молчат как рыбы — тогда уж рыбы говорят!
ОН (обращаясь к охране, плавающей вокруг): Эй, вы! Не слушайте, не верьте! Все это дно, все это грязь…
ОНА (презрительно): Учи мальков!
ОН: Готовься к смерти!
(Стреляет)
ОНА: Уф, слава богу, заждалась.
(Всплывает кверху брюхом)
----------------------------------------------
P.S.Какой-то знакомый на нём костюмчик...
Уж не этот ли?
