Однако, сами герои незаметно погружаются в общую жизненную атмосферу, все теснее сливаются с ней и понемногу начинают терять свою яркость. Между тем, на методы создания автором общей картины казачества также стоит обратить вни-мание. Целостность панорамы особенностей донского населения сначала, почти не-заметно, складывается из мелких штрихов. Из небрежных, как-бы невзначай сказан-ных, отдельных слов, вроде-бы малозначительных эпизодов, будто-бы смешных, жанровых сцен.
В процессе неспешного повествования, автор все чаще начинает прибегать к помощи насмешливых, оскорбительных эпитетов. К именам очередных персонажей прилагаются незамысловатые, в народном духе, определения: простоватый, дурко-ватый, щербатый, скобцеватый и т.п. Во время праздничного застолья казаки изоб-ражаются чавкающими, хлюпающими, жрущими: Подмечает автор и танцующих женщин: 'Под уханье и взвизги топтались в круговой бабы. Трясли полными задами (худых не было, на каждой по пять - семь юбок), махали кружевными утирками, су-чили в пляске локтями'.
В романе, вне связи с чем-либо, живописуется девка, стоящая 'выпятив туго обтянутый раздвоенный зад и раскорячив ноги'.
Представляется читателям хуторская интеллигенция: тощий, снедаемый ог-ромным самолюбием и туберкулезом учитель Б.; его сожительница - учительница М. - девушка нестареющая и круглая, с постоянно неприлично выглядывающей нижней юбкой; почтмейстер - чудаковатый, заплесневелый, с запахом сургуча и дешевых ду-хов, холостяк.
Священники: строптивый кляузник благочинный отец Панкратий умело гадил ближним; вдовый, живущий с украинкой - экономкой, отец Виссарион, от сифилиса гундосый:
Зарисовки о быте хуторян: 'Хутор прожух в поганеньком выжыданьице - при-дет Степан:'. 'Хутор, зажиревший от урожая, млел под сентябрьским сугревом'.
Тем временем в каждом дворе страдали персонажи: от ревности, ненависти, позора, зубной боли, мучаясь совестью, оплакивая заплеванное счастье. Не упоми-налась ни одна благополучная семья.
'Хуторяне жили, закрывшись от всего синего мира наружными и внутренними, на болтах, ставнями: зачековывали болты, спускали с привязи цепных собак:'.
Дальше картина расширяется. Офицеры у автора - подонки, кокаинисты, насильники, грабители и прочие интеллигентные мерзавцы; 'пропойского вида' генерал:
Рядовые казаки не стесняются похвастаться мародерством. Они с пренебреже-нием относятся к боевым наградам.
Любимая тема автора - широкое распространение у населения педикулеза. Уже на второй странице романа об этом сообщается одной малозаметной фразой: 'бабам за разговорами поискаться было некогда'. Это еще при описании мирного времени. В годы лихолетья, когда педикулез действительно стал народным бедстви-ем, тема эта развивается постоянно и обстоятельно, доходя до, оскорбительных для казаков, анекдотов.
Другая тема, проходящая красной нитью - бесконечные отвратительные запа-хи от большинства людей и в жилищах. Они говорят не только о нечистоплотности населения, но иногда самым унизительным образом подчеркивают трусость челове-ка.
Окончательно отказывает автору чувство меры, когда он считает возможным говорить о запахе от тела застрелившегося атамана Каледина, ничуть не смущаясь, что это не выдуманный им персонаж, а историческое лицо. Эти и подобные им при-меры, по-видимому, и лежат в основе выводов почитателей романа о 'глубинном погружении' автора в народную жизнь. Правда, сопровождать автора в его погруже-ниях - удовольствие сомнительное.

Например, когда он подробно излагает историю казака, который с приключени-ями ищет способ заразиться венерической болезнью, чтобы не служить в армии. По-том автор не раз возвращается к истории болезни этого несознательного казака. (К чему нашим школьникам изучать все это?).