И плыли цветы по рукам недопущенных
Над жарким асфальтом обеих Радищевских,
И плыли мозги у Каховских да Пущиных
ДжинсОво-крутых и мосторговски-нищенских
Блевала рекордами потно-престольная
И не было дела ей, не было дела
Другая ж Москва – угорело-бесстонная
Молчала подстрелено и чёрно-бело
Молчала под плеск кумачёво-разреянных
Но те, кто привыкли от частного к целому
Вдруг поняли что-то про нас недострелянных
Молчащих, но слушавших «Баньку по белому
И снова июль
Памяти Высоцкого
И плыли цветы по рукам недопущенных
Над жарким асфальтом обеих Радищевских,
И плыли мозги у Каховских да Пущиных –
ДжинсОво-крутых и мосторговски-нищенских…
Блевала рекордами потно-престольная
И не было дела ей, не было дела…
Другая ж Москва – угорело-бесстонная
Молчала подстрелено и чёрно-бело…
Молчала под плеск кумачёво-разреянных…
Но те, кто привыкли от частного к целому
Вдруг поняли что-то про нас недострелянных –
Молчащих, но слушавших «Баньку по белому»…
И снова июль. И число двадцать пятое.
И снова цветы под куплеты заветные,
И снова похмелье. И время распятое
Чутьём подзабытым на годы бессветные…
И снова мандраж кумачёво-знамёновый
Под рёбра стучится древком триколора…
Вы нас не прощайте, Владимир Семёнович,
За то, что опять и за то, что так скоро…
За то, что смердим оправданьями тухлыми
БезврЕменья нового ставшие доками,
За то, что молчим… но не ссыльными Кюхлями,
А пайкой прикормленными бенкендорфами…
Илья РУБИНШТЕЙН
24.07.2017
32316 просмотров
25 июля (вт) 2017